Нико Бердзенишвили в гостях у Сталина

На нашем сайте впервые на русском языке публикуется перевод записок одного из корифеев грузинской историографии,

профессора, акад. Нико Бердзенишвили о встрече со Сталиным. Это редкий и довольно немаловажный исторический документ.В 1945 году, после победы над Германией и Японией, Сталин, как известно, рассматривал возможность военной интервенции в Турцию, которая во время войны занимала двусмысленную позицию и держала свои войска наготове для вторжения в Закавказье, в случае успеха военной кампании Вермахта на Северном Кавказе. Видимо, это обстоятельство явилось одной из причин, по которым Сталин призвал к себе грузинских историков (в грузинской прессе того времени появились публикации этих самых историков о "справедливых претензиях грузинского народа к Турции" - ввиду имелись исторические грузинские земли современной северо-восточной Турции, чем подкреплялась пропагандистская основа интервенции против Турции), хотя записки академика Бердзенишвили повествуют о гораздо более широком формате бесед, состоявшихся в гостях у Сталина.Эта встреча состоялась в октябре 1945 года, на побережье Черного моря, около Сочи, в Мацесте. В грузинской делегации, которая гостила несколько дней у Сталина, входили: тогдашний руководитель республики Кандид Чарквиани, лечащий врач, профессор Михаил Цинамдзгвришвили, историки  - Симон Джанашия и Нико Бердзенишвили.Дневники и впечатления академика Нико Бердзенишвили об этой интересной, трехдневной встрече ныне хранятся в фонде №1676 Института Рукописей имени Корнели Кекелидзе. Их первая публикация принадлежит академику Эдишеру Хоштария-Броссе в первом номере журнала «Цискари» за 1998 год.Предлагаем читателям воспоминания Нико Бердзенишвили по вышеупомянутой публикации Э. Хоштария-Броссе (с некоторыми сокращениями).Этот документ, содержащий достаточно любопытные моменты, дающие дополнительное представление о воззрениях И.В.Сталина, о его отношении к тем или иным вопросам Кавказа, Великой отечественной войны, марксизма, тогдашней мировой политики, истории и проч. до сих пор не был переведен на русский язык. Поэтому Институт Евразии (Тбилиси) решил заполнить данный пробел и перевел основную часть текста (перевод Георгия Векуа).

* * * * * * * * * * *  * *

* * * * * * * * * * * * * *

В гостях у Сталина

Это было в октябре 1945 года. Товарищ Сталин, победитель в великой войне, отдыхал на берегу моря. Он недавно прочитал нашу книгу «История Грузии» и счел нужным встретиться с ее авторами.

14 октября тов. К. Чарквиани пригласил к себе нас – ныне покойного акад. С. Джанашия и меня. Тов. Сталин сказал, - «если авторы примут к сведению, у меня есть несколько замечаний об истории Грузии», - сказал Чарквиани нам.  – Тов. Сталин пригласит к себе, если у вас есть желание.Отправились  мы 19 октября и двадцатого уже были гостями товарища Сталина.Наше пребывание продлилось три дня. 23 октября мы поехали назад, и скажу от имени всех гостей, что нам было очень жаль прощаться с таким хозяином.Мы шли нагруженные подарками тов. Сталина – руководящими мыслями о грузинской истории, грузинской культуре, литературе, литературном языке, о перспективах развития грузинского народа.В частности, наш разговор с тов. Сталиным касался следующих тем:- Происхождение грузин и вопрос их родства с культурными народами древнего Востока;- Вопрос характера грузинской феодальной монархии. Например, разговор зашел, помню, о Давиде Строителе;- Грузия в позднефеодальной эпохе, т.е. борьба грузин с окружющими народами невысокой культуры (османами и кызылбашами);- Борьба царя Ираклия ради спасения Грузии и роль князей в упадке государственности Грузии;- Вопрос возникновения и формирования грузинской общественности в условиях борьбы с царизмом.(1945) 19.10. Н. Б.«Сталин, безусловно, был грузинским патриотом»…19.10 Назначенный день отъезда. Меня бросает то в жар, то в холод. Никому не говорю о поездке. Если она сорвется, я окажусь в дурацком положении. Сказал знакомым: еду в Кутаиси, на юбилей Бараташвили, пригласили меня и Симона.19.10. Уже на вокзале, Цинамдзгвришвили пришел со стетоскопом… тов. Кандид тоже приехал. Экспресс-поезд Тбилиси-Сочи. Тактичная простота и сердечность тов. Кандида меня успокаивает… Он придает мне уверенности характеристикой нашего будущего хозяина, отмечая, что тот «эпически прост».Тов. Кандид, наблюдательный, талантливый, деловой работник, говорит с нами о четвертой сталинской пятилетке, о проведенных работах. Радужная перспектива…20.10. Дождливое утро. Эти места в Гаграх, похожие на рай, я вижу в первый раз. Где-то здесь джики (название племени – прим.) разгромили объединенное войско князей Дадиани и Гуриели… Мрачная погода несколько портит великолепные виды. Море грустит, но не волнуется. Прошли Бзыбь, колхоз «Гантиади»… Все больше охватывает душевное беспокойство: вот-вот приедем. Иногда даже не верится, что встречусь с величайшим человеком нашего времени… Адлер, Хоста, Мацеста, тоннель… Тов. Кандид не может нас успокоить: «Думаю, тов. Сталин вас сегодня же примет». Мы бы предпочли перенести встречу на завтра… Оглушен, как будто мне только что вынесли приговор. Мой чемодан кажется смешным: там лежат книги, которые взял, думая, что пригодятся в разговоре с тов. Сталиным… Смотрю на Симона, он, по обыкновению очень спокойный человек, тоже волнуется, а что говорить обо мне.Сочи, вокзал. Дождь льет, как из ведра. Встретились и познакомились с генерал-лейтенантом Власиком и другими встречающими. Сели в автобус. Скоро уже прибыли в Мацесту– «Дача №1». Калитка. Проф. Цинамдзгвришвили соревнуется со мной в отставании от группы. Остановились перед красивым, двухэтажным домом, входим в вестибюль. Вошедшие впереди меня снимают пальто, кто-то здоровается за руку… Сталин. Тов. Кандид знакомит нас с ним. Он улыбнулся Цинамдзгвришвили, подал нам руку и обернулся к Власику: «Две комнаты наверху, две внизу, разместите» (Сталин показался мне уставшим, Настроение испортилось…). Тов. Кандид и Цинамдзгвришвили разместились наверху, а я и Симон – внизу. Надо отдохнуть.Прошло совсем немного времени и входит К. Чарквиани: тов. Сталин приглашает…Когда пришли (на нижний этаж), тов. Сталин уже беседовал с Цинамдзгвришвили, стоя. «Садитесь, я привык стоять». Мы сели. Он стоит, курит трубку, улыбается.  – «А вы Мачавариани помните?» - спрашивает у Цинамдзгвришвили. – «Нет». – «Гм… значит, не помните».«Я вот имел несколько замечаний к вашей истории, точнее, два основных замечания».Наша книга лежит перед ним, он перелистывает. Сталина не удовлетворяет начальная глава. Считает нужным проявить большую смелость и ясность в вопросе определения родства-происхождения-идентичности грузин по отношению к древним культурным народам Передней Азии: Шумеру-Урарту. Карфагенян не считает родственным евреям… Также ливийцы, баски, этруски… «Греки пришли позже. Египтяне называли их разбойниками, бродягами… Все это надо изучать…Надо смелее быть. Для изучения истории Востока у вас лучшие условия, чем у западных европейцев. Кавказские языки, этнография… У вас излишний пиетет к соображениям европейцев… (аргументированная смелость в науке, отсутствие страха перед ниспровержением господствующего мнения). Армяне пришли позже, наверно скотоводы, - захватили Урарту, население изгнали или смешались с ним.Формирование языка считает результатом тысячелетней работы. Вспоминает, что Марр написал ему два письма с долгим интервалом и в напыщенном стиле… Я не ответил, говорит Сталин. Но все же признает, что у Марра есть много чего, заслуживающего внимания.Верит в Павлова, на работы Орбели смотрит с сомнением. Во второго Орбели («над архитектурными памятниками что сидит») верит еще меньше.«Старик Комаров подсовывал нам Орбели в президенты академии наук», - говорит он (Комаров «выступать словом не может, докладывать может»…) Старых академиков не считает за непогрешимых святых.Второй вопрос вокруг нашей книги это - ее концовка. Видно, текст не производит такого впечатления на читателя, какого мы хотели. Считает нужным в конце сказать о выборе Грузии, о том, что феодальная раздробленность и сложные внешние условия подкосили страну, что Османская империя и Иран были неприемлемы: под властью Ирана грузин ждала судьбы «ферейданцев» (район в Иране, где компактно живут грузины – прим.), а с османами – «туреччина» (варварская форма феодальных отношений). Россия (выбор Грузии), хотя и была злом, но в тех исторических условиях – меньшим злом. Возразить нечего, весьма правильное замечание. Считаю правильным свою формулу, что Грузия была европейской страной, и она вновь возвратилась на путь европейского развития.(Значит, мне понадобится последний абзац о некультурности Турции и Персии, об европейскости Грузии и прогрессивности ее выбора России).

Н.Бердзенишвили.

Перелистывает книгу. «Ираклий был хорошим человеком, боролся за объединение Грузии…» Цинамдзгвришвили осмелел (захотел принять участие в беседе): «А мне кажется, Ираклий тут недостаточно рельефно показан». Что поделаешь, неотъемлемое право читателя иметь свое мнение. Тов. Сталин не согласился: «Нет, я думаю, что он достаточно выпукло показан». Цинамдзгвришвили смолк…

Сталин верит в Саакадзе, но хорошо видит его ошибки (роман Антоновской нравится).

Гиорги Саакадзе.

Обнаружил 2-3 грамматические ошибки. Отметил влияние кахетинского говора, привел несколько примеров. Считает нужным давать карты в цвете.

Давида Строителя высоко ценит.Приглашает нас на обед. Служащая накрывает на стол. Тов. Сталин ходит, вспоминает духовное училище в Гори и семинарию. Цинамдзгвришвили также пытается что-то вспомнить из прошлого. Перадзе, Махатадзе, Абашидзе, Келбакиани, Кокиашвили… (случаи: Перадзе – бедняга, Махатадзе – защитник, совестливый, Абашидзе – жандарм). Илуридзе – интересный тип. Добрый, прогрессивный, немножко странный: «Дал нам карту для рисования. Взял мою работу. Восхваляет до небес, одновременно наблюдает за мной. Я запротестовал. Он кончил, подозвал меня: «это я тебя хвалил, несчастный», и поставил мне единицу. Видно, моя скромность ему не понравилась».Вспоминает разные эпизоды, случаи. Цинамдзгвришвили тоже вспоминает приключения Кокиашвили (кахетинца из Кизики, абсолютно бездарного, но трудолюбивого). «Бил себя книгой по голове, чтобы запомнить содержание. Перед экзаменом попросил Богородицу: если завтра поможешь сдать экзамен, поставлю тебе огромную свечу. Не смог сдать, пришел в храм и говорит Богородице - поставлю тебе … вместо свечи».Сталин вспомнил случаи благородного поступка одного семинариста. У него нашли запрещенную книгу. Принадлежала книга Сталину. Тот парень не сознался. Сталин советовал ему сознаться. Но он не пошел на это. «Он был пьяницей, никто не верил, что книга была его, но что могли поделать, семинарист не сознавался. Отчислили, но оставили право сдать экзамены в мае». Парень сказал спасибо Сталину – «пойду, погуляю всласть до мая…».Обед подан. Нас пятеро. Сталин поднял крышки с блюд, посмотрел на вина. Налил себе коньяк, нам тоже предложил. Пригласил к столу, сел и начал обедать. Мы тоже так поступили.. . .Угощает тов. Сталин, предлагает блюда, играет роль тамады, шутит, но кратко (не любит ничего длинного). Временами возникает деловой разговор между Кандидом и тов. Сталиным. Жестко сечет (каждая мысль должна документально обосновываться, слова «я думаю» считаются синонимами болтовни). Тов. Кандид отвечает деловито, тактично, с аргументами и твердо. Сталину нравится такой стиль. От дела сразу переходит к застолью. Бомбардирует нас тостами. Закончили обед, пошли отдыхать. Но какой отдых. от радостного волнения у меня как будто крылья выросли. Симону тоже не до отдыха. Беседуем о впечатлениях.К 8 часам опять собрались у Сталина. Чай подали. Продолжается разговор о нашей книге. Вопрос вновь касается древнейшей части истории: удивительно, когда он успел прочитать всю эту литературу из истории Востока. Дает руководящие указания. Вновь касается вопроса карт (по просьбе Симона): - считает нужным, включить критическое обозрение, с деловой критикой тех, кто освещает историю Ближнего Востока с точки зрения индоевропейских идей (спрашивает, где сейчас Б. Грозный, не нравится Леманн-Гаупт).Кончили чаепитие. Кандид ушел в свою комнату (что-то хотел принести). Симон подал русский перевод нашей книги тов. Сталину. Тот понял этот поступок так, что мы не посчитали его замечания приемлемыми. С улыбкой спросил об этом. Симон ответил достойно. Тогда тов. Сталин сказал: «У вас хорошая книга выйдет». Для нас не существует оценки выше этого. Радость наша понятна. Еще во время чаепития тов. Сталин заметил, что об апробации книги ничего не сказано. Это ему не понравилось. Он потребовал, чтобы книга была апробирована Советом народных комиссаров (посчитал апробацию наркоматом образования недостаточной) и добавил: «Ведь по этой книге должны будут равняться учебники по истории Украины, Белоруссии и других республик». По словам тов. Сталина, на сегодняшний день, конечно, не существует написанной истории народов Советского Союза.23.10. 3 часа. Идем к Сталину для прощания (Остальное напишу после приезда в Тбилиси).История народов Советского Союза будет разработана после того, как появится история отдельных республик. На замечание Симона, что специалисты «истории Советского Союза» - авторы, профессора, лекторы – не кладут в нее новое содержание, а подразумевают историю России, и выходит, что изменилось лишь название, - Сталин ответил: «Да, история России без Украины и Белоруссии». А на изменение названия с улыбкой и не без иронии заметил: «Перемена этого названия нам стоила двух революций, но ведь революции происходят не из-за названий» (смысл был таков).Речь зашла об армянской теории Урарту. Мысль Сталина четка: до прихода армян там жил народ высокой культуры, армяне же были кочевниками. Армянская теория не имеет основания. Армяне принадлежат к индоевропейской семье языков, «смешанные с грузинами». Для Сталина слово «грузин» имеет более широкое значение, чем для нас, более широкое, чем карты-заны-сваны (грузинские племена – прим.). Сталин чувствует необходимость расширения этого термина (история это наука, истина, она является силлогизмом с реальным основанием, а не формальным. Одновременно история находится в полном согласии с современностью. Ученый должен уметь обнаружить это согласие).Правильно – термин «грузин» должен быть расширен. Это необходимо, как с точки зрения исторической науки, так и с точки зрения прежней грузинской политики. (спрашивает Симона: можно ли назвать хеттско-грузинская группа народов).Симон колеблется: грузинская – показалась ему слишком смелой. «Боитесь», - улыбнулся Сталин.Однажды сказал (не помню, в связи с чем): «Ведь Грузия самостоятельная экономически и культурно» - руководящее изречение.Его интересует этнический состав населения Тбилиси, движение грузинского населения в городе. Когда тов. Чарквиани сказал ему, что грузины составляют большинство, чем другие народы, он заметил: «а все-таки, грузины не имеют абсолютного большинства». Интересуется делом переселения грузин в Ахалцихском регионе, в районе Клухора, Эльбруса, Хеви.Спрашивает, работают ли аджарцы, жители Кобулети, их женщины. Замечает, что абхазы бездельники.Одобряет мероприятия нашего правительства в Южной Осетии и Абхазии (огрузинивание).С похвалой вспоминает поведение жителей Северной Осетии в годы войны, в то же время осуждает возмутительное поведение чеченцев и ингушей, что вызвало их примерное наказание.Считает такое поведение этих несчастных адыгейцев или вайнахов работой турецких эмиссаров. А сейчас Турция легла и раздвинула ноги… (отмечает бескультурье Персии и Турции, как сейчас, так и во времена позднефеодальной эпохи. Это обстоятельство я должен подчеркнуть в «Истории»).Сталин интересуется грузинским языкознанием, делом изучения Ближнего Востока. Его интересует наш университет, его качественные показатели (чувствуешь: хочет услышать, что наш университет не уступает ведущим вузам).Небезразличен к нашей медицине (недоволен московскими врачами – проявляют омерзительный сервилизм). Спрашивает, есть ли у нас разработанная терминология во всех областях науки.Интересуется грузинским литературным языком:Считает нужным и созревшим унификацию языка. Илья Чавчавадзе, Важа-Пшавела  - должны стать основой унифицированного языка (осуждает языковое реформаторство К. Гамсахурдиа, в то же время одобряет его художественное чутье, работоспособность).Считает полезным прикладную геологию-минералогию (Твалчрелидзе), но также считает нужным теоретическую геологию (Джанелидзе).Жертвой больных сервилизмом врачей стал Щербаков. Жертвой врачей-убийц – Горький…Сталин ненавидит общие фразы, бездоказательные рассуждения. «Это болезнь в основном коммунистов: любят рассуждать в глобальных масштабах, говорят о диалектическом материализме и не могут аргументировано сказать двух слов, не могут даже протокол составить нормально. Но имеют претензии на организаторские таланты. Вспоминает амбиции Бухарина. «Брюки у него все время сползали, не помню, чтобы на заседаниях он не пришел в чужой калоше, или в чужом пальто, и этот растяпа называл себя организатором».Тов. Сталин считает нужным планировать учебу нашей молодежи. «Мы же государственное хозяйство планируем, а хозяйство без людей разве бывает?». Не имеет ничего против, что наша молодежь тянется к врачебному факультету, но считает нужным усиление других факультетов: юридического, исторического, инженерного. «Моя дочь заладила – хочу на инженерный факультет поступить. А я настоял на своем и посоветовал ей исторический. Хороших политических деятелей мы будем получать отсюда».Надо усилить юридическую сферу. Нам требуются множество юристов. Правильное составление деловых бумаг, точность выражений, которая сейчас отсутствует, должна появится. (Наши мужчины привыкли воевать, но ничего не смыслят в дипломатии и часто допускают опасные ошибки).Тов. Сталин весьма далек от грубого принуждения по отношению к колхозникам. Заинтересованность, в том числе материальная, здесь должна быть главной.Сталину не нравится хвастовство армян в истории (вообще, отмечает эту особенность армян) и объясняет это обстоятельство тем, что армяне никогда не были избалованы историей. Они страдают болезненным историзмом.Отмечает отсталость осман (Турции), сравнивает их с советским Азербайджаном, и считает эту республику в три раза более развитым.Улыбается на авторитетность Кафтанова в вопросе оценки нашего университета, не верит и в авторитет некоего Мадьяра в сфере биологии или химии (он был упомянут Симоном). Вообще, не жалует авторитетов. Ему требуются совсем другие аргументы. Над этой потребностью в аргументированности часто сам подшучивает.22.10. В пять часов позавтракали без Сталина. Я вышел в коридор и случайно встретился с ним. Я держал в руке газету. Он посмотрел на меня, улыбнулся и спросил: «Что нового в мире». «Мир», - ответил я с улыбкой. «Кушали что-нибудь?». – «Да, благодарю». «Не верю», сказал он и добавил: «А где документ?», - рассмеялся и ушел.Сталина интересует музыка. Особенно ему нравится гурийские песни. Отмечает, что Симонишвили хороший знаток гурийских песен, но жалуется, что народное пение гурийцы превратили в камерную музыку.Одобряет инициативу Пачкория в организации хора.Сталин заинтересован в грузинской этнографии (история пахотных орудий). Признает большую роль этнографии в решении исторических проблем.Интересуется нашей археологией. Очень понравились древние вещи. С вниманием слушает сведения о раскопках в Багинети. Считает нужным увеличить интенсивность археологических раскопок, в частности, в Западной Грузии.. . .Османскую Грузию переживает, видимо, глубоко. На карте ищет Ишхани (церковь). Здесь он немногословен. Рассматривает книгу Такаишвили – «Археологическая экспедиция в Тортомском ущелье». «Все это сейчас будет уничтожено». Говорит о лазах. Спрашивает об их языке, отмечает их любовь к мореходству, трудолюбие. Говорит о грузинском населении около Смирны, вблизи Стамбула.Характеризует грузинские племена: кизикцев, картлийцев, особенно любит гурийцев. Вспоминает смелость рабочих Гурии в1902 году, искренность гурийских крестьян в 1905 году, гурийский состав меньшевиков (перечисляет Н. Жордания, Б. Чхиквишвили, К. Церетели, Лордкипанидзе, Арсенидзе).Вспоминает спор в Гурии (в Чохатаури, в Хидистави). Вспоминает «мышонка» (писатель Ш. Шарашидзе – прим.), считает его талантливым человеком: «Да, но только он юристом был», - замечает Сталин на слова Чарквиани, который говорит, что «мышонок» был юмористом.Вспоминает свое детство, боль в руке, народную медицину (Турманидзе), причину поступления в духовное училище (отец Сталина и священник Чарквиани из села Цхрамуха).Говорит о своей жизни в семинарии.Вспоминает свою болезнь (тиф) в тюрьме, в ссылке.Вспоминает о жизни в Туруханском крае. Морозы, сон 18 часов в сутки.Жизнь тамошних крестьян. Приход царского чиновника, пьянку раз в год.Припомнил анекдот о том, как крестьянин ценил скот дороже, чем женщину. Передразнивает жителей Мохиси (которые вели корову на убой по лестнице, мол, наши предки так делали).Вспоминает рассказ Мопассана о том, что и во Франции крестьянин ценит теленка дороже, чем собственную дочь.Характеризует политических деятелей: Карло Чхеидзе, Хомерики, Рамишвили, Жордания, Церетели. А потом Рузвельта, Черчилля, Эттли, Трумэна, Борнса, Бевина.Отмечает здоровье и несокрушимость русских, силу немцев, хорошее здоровье англо-американцев (их питание, режим, гигиену, ванную три раза в день), неуклюжесть американцев (в технике), трусливость итальянцев, но их хорошую технику, слабость немцев от питания суррогатами. В Сталинграде половина немецких военнопленных погибла: не смогли привыкнуть к пище после голодания.Румынии предсказывает хорошее будущее: богатая страна (лес, хлеб, нефть, уголь).Интересуется оросительными каналами в Грузии (ищет на карте), положительно смотрит на решение проблемы Самгори (но требует, чтобы хлопок сеяли и в Грузии). Интересуется вопросами металлургии, электроэнергии, автомобильным заводом в Кутаиси.Чай и районы его разведения, их обеспечение.Интересуется условиями жизни и работы ученых. «Мы не могли уделять должного внимания научным работникам, много их потеряли, они тихо гибли». «Сейчас уделим внимание», - говорит он.Вспоминает (не знаю, в связи с чем), брата Ладо Кецховели Вано, презирает его, «бессовестного», который называл себя большевиком – «пустозвон»…Соглашается с Чарквиани, что сегодня Кахети остается богатейшим краем в Грузии, но с развитием цитрусоводства, надо думать, Западная Грузия перехватит у него лидерство.Жалеет о Закатальском районе (входит в состав Азербайджана – прим.). Осуждает Серго (Орджоникидзе) из-за «комсомольского» подхода к национальным вопросам. Он даже хотел передать Борчало (Квемо Картли) Армении.Как любят тов. Сталина. Как он шутит с женщиной, которая накрывает стол. Как все стараются, чтобы не беспокоить тов. Сталина…Спросит что-то. Ответишь. Он как будто не слушает. Но острый ответ не заставляет себя ждать.Искренний картлийский смех. Беспощадный критический разум сечет, как бритва.«Маркс ошибался, когда смотрел с симпатией на коммуны, в деле борьбы с абсолютизмом. Абсолютизм более приемлем с точки зрения прогресса – объединяет народные силы, расширяет и углубляет арену классовой борьбы».Бедный Иоанн Грозный – «Казнит двух человек, потом два месяца молится… Если бы он смело ударил, возможно, не было бы 1605-1613 годов».Сталин: «Жрецы – «каста ученых звездочетов-инженеров».«Христианство разрушало рабство и основывало феодализм. Роль аристократии – военная, экономическая (вносят новшества, ведут хозяйства), цементирующая общество.Сталин и Церковь.«На войну (анафему от Церкви) мы ответили войной. Сегодня священнослужители ведут себя по-другому и мы, согласно нашей программе о свободе вероисповедания, дали свободу Церкви».Вспоминает Сталин гурийцев: Антадзе (расстрелявший демонстрацию), Гунтаишвили – искреннего и хорошего человека. Надо было его спасти (он был расстрелян в наше время).К сожалению, широкие массы не знают ни лица Сталина, ни главного в его характере. Никто и не пытался передать эти особенности, которые, на мой взгляд, наиболее характерны.Феноменальна скорость мышления Сталина. Каждую новость, из какой бы сферы она не была, он молниеносно переносит в горнило научной и принципиальной критики и с беспощадностью истины дает безошибочную оценку.Сталина сравнивают со сталью. Он не гнется, и здесь подчеркивают твердость его характера, его принципиальность. Но это только одна сторона. Можно было бы пойти дальше в сравнении: Сталин не только несгибаем, но и эластичен, как сталь. Его рассудочный аппарат похож на ту сталь, которая гнется, чтобы тут же распрямиться, и никогда не остается согнутой. Стальная твердость, стальная принципиальность, стальная эластичность. Добавьте к этому юмор Сталина (беспощадный как к самому себе, так и к другим), его жизнерадостность, эпическую простоту и перед вами встанет гений, который украшает будущий мир, как великий режиссер украшает собой поставленный им шедевр искусства.«Сколько земли приходится на члена колхоза в Грузии?». Тов. Кандид докладывает, «цифру точно не помню, но весьма немного, 1-3 гектара». Сталин замечает, что в Саратовской области на члена колхоза приходится 23 га, а в Сибири в некоторых местах до 170. (поэтому, если у нас будет территория, мы свободно можем заселить такую же территорию, которой сейчас владеем).Вспоминает Эгнаташвили.Вспоминает рачинцев (когда вместе с Орджоникидзе они шли из Шови): -«Мы только сейчас начали, куда вы спешите?» - и это после 5 часов застолья.История Грузии 19-го века по Сталину: Развитие общественности Грузии и борьба с царизмом.Первая формула содержит развитие Грузии от «Картли-Кахети и Имерети-Самегрело» до Грузии, от христианской Грузии до Грузии в национальном смысле, от феодальных отношений до буржуазных, от крепостного крестьянина до пролетариата, от ремесленника до капиталиста.Вторая формула содержит разные этапы борьбы грузинской общественности против царизма.Борьба грузинских феодалов против царизма. Князья, принцы (хотят выступать от имени народа – феодально-монархическая оппозиция). Конец этого движения – разгром заговора 1832 года. Борьба крестьян против царизма и крепостничества (движения 1841, 1856 гг.).Борьба «Тергдалеулеби» против царизма.При создании буржуазной нации борьба буржуазии с царизмом. Борьба пролетариата (интернационализм) против царизма.Если бы победу одержала буржуазия, мы получили бы независимую буржуазную Грузию, но победил пролетариат, и мы получили социалистическую Грузию в Советском Союзе.Было бы искажением завещания царя Ираклия, если бы буржуазия победила. «По настоящему независимой буржуазная Грузия не смогла бы быть и грузинский народ не смог бы раскрыть свои потенциальные возможности».По Сталину, история должна быть патриотичной (глубокая правда. О взаимоотношении истории и патриотизма у меня где-то есть заметка, где предполагается это утверждение). Речь идет о включении Грузии в Россию как о «меньшем зле», прогрессивной роли России. Освещенная таким образом история Грузии – «разве недостаточно патриотично будет? И добавляет: в то же время должен быть отражен рост грузинского общества в условиях непрерывной войны с царизмом (лейтмотив).Из исторических взглядов тов. Сталина выражение «отсталых бьют» (сказано о царской России) самым наглядным способом подходит к нашей истории 19-го века.История это патриотическая наука.В том смысле, что патриотом является ведущий класс общества, передовой класс, творческий класс.Меньшее зло – все равно зло, хотя и меньшее. У Ираклия не было другого выхода. «Князья доконали государственность Грузии».Заключение: если это было зло, значит, завещание Ираклия - борьба за то, чтобы это зло, которое сопровождало многовековое стремление грузинского народа к союзу с русским народом, было нивелировано. То есть, борьба за обретение свободы с сохранением союза с Россией. Это завещание Ираклия прозрел Бараташвили, а пролетариат осуществил на практике.Саакадзе – Принцип приемлемости или неприемлемости обращения к внешней силе определяет цель. Если оно служит прогрессивной цели, приемлемо, и наоборот.Роль дворянства: «Централизующий элемент феодального общества воинство, носители феодальной культуры».Роль христианства состояла в упрочении феодальных отношений и уничтожении рабства. Отсюда вывод: Христианство было прогрессивной силой, религией нового общества.. . .Мцигнобартухуцеси  Давида Строителя (имеется в виду визирь, деятель 12-го века Чкондидели. прим.) – «Средство, как обойти духовенство. Давид – «Абсолютизм на час» (я был того же мнения).

Давид Строитель.

Сомневается, что в Тифлисе была коммуна такого же типа в 11-м веке, как в городах западной Европы (и правда сомнительно: если бы Тифлис и другие грузинские города были бы такими, абсолютизм Давида не был бы одночасовым).

«Я за абсолютизм»; отмечает ошибку Маркса. Маркс находится на стороне коммун городов в их борьбе с абсолютизмом. Объединение страны (абсолютизм) способствует расширению классовой борьбы.Не верит в османскую и иранскую культуру (согласен с Марксом: варварская ступень феодальных отношений). На самом деле, низкая ступень феодальных отношений, когда не состоялась частная собственность на землю (конечно, феодальная) и где паша является лишь чиновником, а не феодалом, где нет даже феодального этикета.«Людей переселили и отодвинули культурно на низкую ступень», - говорит о персах (речь идет о переселенных в Персии грузинах).Разве не то же самое произошло со всеми, кто разделил культуру Ирана и Турции? Месхетия, Аджара… Или Азербайджан.«Ислам одолел христианство. Простотою, ясностью, практичным характером».Вспомнил, как узнали о призыве к восстанию в Картли (без точного времени). Революция проиграла, и грузины были потрясены. Сталин пришел к ним и советовал воздержаться от выступления, что сейчас не подходящее время. Некоторые обиделись: ты тоже на стороне князей… Не послушали его и выступили, и горько поплатились.* * *Шутит с нами: армяне вас опередили. В этой войне у них был генерал Баграмян, а у вас, грузин… Кандид говорит, что у нас еще более сильные генералы. Цинамдзгвришвили готов сказать, что этот великий генерал сам Сталин. Тов. Сталин все же спрашивает (в шутку): а кто у вас? Я отвечаю: «Мы это скажем армянам». Ответ понравился, улыбнулся. И перенес разговор на Леселидзе. Жалеет о его смерти. Мы хотели его главнокомандующим. Он был умным, с сильной волей. Был выходцем из артиллерии. Глупо погубил себя. Сталин встает раньше времени, потом спрашивает: приехал ли генерал Чанчибадзе.О поведении евреев во время войны: меньше всех героев Советского Союза (пропорционально населению) из них. Они лучше подходят к хозяйственным заведениям. Один появится, других («своих») собирает вокруг себя. Никто не может опередить их в занятии теплых и хлебных мест. Надо сказать, что среди них есть бесстрашные герои, редко, но все-таки есть.Говорит с Кандидом о металлургическом комбинате, автомобильном заводе, о кузове – деревянным будет или металлическим. Кандид защищает металлический кузов, так и запланировано. Сталин раздражается, металл нужен нам для труб, говорит. Кандид указывает на недостаток лесов в Грузии. Сталин отвечает, что надо завести приличное лесное хозяйство. Пора уже не зависеть только от «данного богом» леса, «что Бог посадил».Спрашивает об орошении. На карте рисует предназначенные для орошения районы Грузии. Разговор останавливается на Самгори. Сталин готов защищать в Совнаркоме это начинание, если Грузия начнет сеять хлопок.«Не могу же я утверждать, что дважды два 72. Дайте мне достаточно оснований для защиты».Таким образом, культуру хлопка должна развивать и Грузия, как и другие южные республики. Тов. Кандид уступает.* * *Вспоминает один случай во время болезни (разговор касался выносливости организма). Тов. Сталина отправили в ссылку. По дороге он заболел. Лежал в тюремной больнице какого-то города на Волге. Как только немножко поправился, встал, хотя его отговаривали и продолжил путь. «Торопился прибыть на место: хотел пораньше сбежать для работы». Шли в страшных условиях. «Остановили нас в одном городе. В тюрьме, в 25-местной камере, было 75 человек. Не было нар, сидели на полу. У меня был жар 40 градусов. Неожиданно сильно вспотел, весь промок. Видимо, кризис прошел, я спасся. Продолжили путь. Из той ссылки я быстро убежал».На протяжении всей своей политической деятельности тов. Сталин был грузинским патриотом.Сталин это сгусток энергии, нескончаемой энергии. Он редко сидит. Стоит (красиво), ходит мягко и легко (видно, колени сильные), потом опять стоит, часто курит трубку, шутит, рассуждает, все время стоит. Редко когда сядет в кресло, и то на минутку, тотчас же встанет. Говорил о грузинской литературе. Вспомнил место из «Десницы Мастера» К. Гамсахурдиа. «Я вам сейчас это покажу» и сразу ушел. Со второго этажа спустился на первый и принес книгу из своей спальной (или рабочей) комнаты. Прошло всего две минуты, а он уже нашел интересующее его место в книге. Перелистал, прочитал и пошутил: «Засилье?»22.10.Утро.Я и Симон уже встали. Думаем, что рано. Тов. Сталин уже давно встал. Вышел во двор. С ним тов. Кандид. Сталин встает у цитрусового дерева, что-то показывает. Одет в пальто (не форменное), военная фуражка на голове, ходит и весело разговаривает. Через некоторое время к ним присоединяется врач Цинамдзгвришвили (Сталин увидел его и позвал). Вошли в здание для игры в кегли. Сталин кинул мяч. Потом сыграли в бильярд.На пути назад прошел около нашей комнаты. «Вот где я их поймал», сказал и поздоровался.Пошли завтракать.* * *Помню, у вождя разговор зашел о Г. Саакадзе и Ираклии.Сталин отмечал у Саакадзе излишнюю горячность, прямолинейные действия и на этой почве приписывал ему политические ошибки. Но явно было видно, что на фигуру Саакадзе он смотрел с симпатией, считал его деятелем прогресса.

Ираклий Второй.

И во время разговора встал вопрос (вроде его поставил Цинамдзгвришвили), кто является более важной фигурой – Саакадзе или Ираклий. Тов. Сталин молчал, другие (Симон, Кандид) тоже молчали. Я должен был отвечать. Нельзя даже сравнивать значения этих людей, сказал я. Конечно, Ираклий был более значительным явлением. Стал ждать, что скажет вождь. «Правильно», - не замедлил ответить тот. После этого был «выпад» со стороны Цинамдзгвришвили: в книге Ираклий недостаточно рельефно показан. Мы все смолкли, и ожидали, что ответит Сталин (можно понять мою нервозность в этот момент). Тов. Сталин взял книгу, перелистал ту часть, которая касалась Ираклия, как будто вспоминая прочитанное, и сказал: «Нет, Ираклий тут достаточно полно и правильно показан».

О чем это говорит. О том, что царя Ираклия он считал таким же прогрессивным деятелем, как Саакадзе, и даже давал ему преимущество; о том, что Ираклий не был «завоевателем-поработителем», врагом народа и оторванным от него (о чем речь идет на 116 странице его «Краткого курса»), а тем прогрессивным деятелем, который не жалел своих сил для спасения, возрождения и освобождения Грузии и его производящего слоя.  –––